Рассказ о Мetallica начнем, пожалуй, со старого мудрово утверждения относительно появления рассматриваемого индивидуума в нужное время и в нужном месте. Примеров - десятки, и история Мetallica - один из лучших, ибо корни ее уходят довольно-таки далеко за пределы Соединенных Штатов Америки, то есть родины группы. Речь, собственно, идет об одном из основателей этой будущей легенды - барабанщике Ларсе Ульрихе, появившемся на свет в далекой Дании. Факт этот примечателен уже хотя бы тем, что за всю свою многолетнюю историю датская земля смогла взрастить на своих нивах, пожалуй, лишь двоих представителей тяжелого металла, добившихся мировой известности: Кинга Даймонда и, собственно, самого Ульриха.
     Родился Ларс в пригороде Копенгагена Джентофте 26 декабря 1963 года в семье одного из самых знаменитых в то время теннисистов Торбена Ульриха. И, как это нередко случается, извечная возрастная проблема "кем быть?" у маленького Ларса отпала в самом раннем возрасте. Вначале сынишка просто без конца таскался (вернее, конечно, его таскали) по различным чемпионатам и соревнованиям, проходящим во всех уголках мира, а чуть позже и сам занялся сим элитным спортом. Что называется, теннисную ракетку взял едва ли не раньше, чем научился ходить. Следует сказать, что уже к своим десяти годам Ларс Ульрих достиг немалых успехов на спортивном поприще, являясь десятым номером в датском классе юниоров и представляя свою страну в составе юношеской сборной. И в отличие от многих сверстников, насильно заставленных своими родителями заниматься спортом, музыкой или каким-либо другим времязанимающим занятием, теннис Ларсу Ульриху даже очень нравился. Стоит только взглянуть на одну из самых свежих анкет барабанщика Мetallica, как мы убедимся во всем вышесказанном: в графе "герои" вместе с Ричи Блэкмором и Эйсом Фрейли Ларс вписал также аргентинского теннисиста Джулермо Виласа. Одним словом, потихоньку "завязывающему" с теннисом Торбену Ульриху можно было, как говорится, умирать спокойно: он вырастил достойного продолжателя своего дела, без десяти минут звезду, который в скором времени должен был водрузить датский флаг на всех кортах мира...
     Интересно, что и сам юный отпрыск теннисной династии думал примерно о том же самом. Но мечтать оставалось недолго. В феврале 1973 года грезившийся Ларсу рев трибун стал явью, и хотя произошел этот исторический момент на стадионе, рев тот был далеко не спортивного происхождения. Называлось сие мероприятие не иначе как рок-концерт. "Давали" в тот вечер Deep Purple. Попал на концерт Ларс совершенно случайно, привел его туда приятель отца - старый хиппи и фанат хард-рока. Зачем он затащил Ларса с собой, никому неизвестно - последнему делать там было абсолютно нечего, ибо тот не только не был любителем подобной музыки, но даже и не подозревал о существовании таковой! Однако все увиденное и услышанное потрясло Ларса до самой глубины его детской души. К слову будет сказать, что и сам Торбен Ульрих был своего рода помешанным на музыке, правда, на европейском джазе. Даже в крестные отцы для Ларса он позвал легендарного саксофониста Декстера Гордона! Да и стоит только взглянуть на фото Ульриха-старшего, как станет все ясно. Однако по отношению к сыну он был все же более консервативным. Но все по порядку.
     Неделю спустя Ларс принес в дом и свою первую пластинку - альбом Deep Purple '71 'Fireball'. Помимо "темно-пурпурных" Ларс проникся еще Sweet, Uriah Heep, Slade, Thin Lizzy, Black Sabbath - одним словом, всей британской рок-элитой. Но на первом месте стояла все же первая любовь - Deep Purple.
     Cамо собой, Ларс был такой далеко не один. "Тот знаменитый концерт и плюс еще Black Sabbath в 75-м для многих моих сверстников стали переломным событием в их жизни, - вспоминает он. - Добрая половина Копенгагена сходила с ума подобным образом. На каждой вечеринке находилось немало пацанов, прыгавших под какой-нибудь забойный музон и изображавших из себя гитаристов".
     И непонятно, а может быть, и совсем наоборот - очень даже понятно, почему наш герой-теннисист выбрал объектом своего поклонения совершенно другой инструмент - барабаны. Все реже и реже можно было увидеть его с ракеткой в руках, ибо любой мало-мальски удобный момент Ларс использовал для восседания перед кучей расставленных картонных коробок с палочками в руках и, естественно, с уже горячо любимой музыкой, извлекаемой из под алмазной иглы его проигрывателя. Именно к тому периоду относится знаменитая история про бабушку Ульриха, которая подарила своему любимому внучеку на его тринадцатый день рождения настоящую ударную установку. Нет, добрейшей души бабуля вовсе не была металлисткой! Просто Ларс настолько достал ее, что бедной старушке дешевле было разориться на барабаны, чем на лекарства, в которых она уже, похоже, остро нуждалась. "Еще бы! - с хохотом вспоминает Ларс. - Ведь я стоял перед ней на коленях со сложенными ладонями и душераздирающими мольбами раз по пятьсот на дню!"
     Так что не стань Ларс Ульрих музыкантом, он вполне мог бы прославиться парой книжек в стиле Дэнни Ди Снайдера с советами для подростков. Но тяжелый рок делал свое дело. И очередная его "жертва" уже стояла у подножия величественной и грозной вершины, имя которой - ХЭВИ-МЕТАЛЛ.
     Но основной, можно сказать, коренной перелом произошел несколько позже - лишь в 1979 году, когда в Англии началось так называемое "возрождение тяжелого рока". Правда, возрождением его можно было назвать лишь условно, потому что сие музыкальное течение в Соединенном Королевстве, собственно, никогда и не умирало. Просто оккупация панк-рока временно отодвинула его на второй план. И теперь, когда разноцветная волна схлынула и видимость немного прояснилась, все внимание вновь обратилось к железу.
     Вполне закономерно может возникнуть вопрос: а каким, собственно, образом ко всему этому относится Ларс Ульрих, этот "принц датский"? Дело в том, что семья его была довольно богатой (что и понятно при таком отце) и могла позволить себе платить за обучение сына в различных спортивных учреждениях за границей, главным образом в США. Ну и понятно, что все свое свободное (а частенько и учебное) время Ларс проводил в шатаниях по пластиночным магазинам, где и узнал о той пресловутой "New Wave Of British Heavy Metal" или просто - NWOBHM, изменившей всю его дальнейшую жизнь.
     Правда, первое знакомство с NWOBHM состоялось все же в родной Дании. Был у Ульриха один хороший знакомый в Копенгагене - Кен Энтони, владелец небольшого магазинчика, специализировавшегося исключительно на тяжелой музыке. И вот осенью 79-го, вернувшись в очередной раз из теннисной академии во Флориде, Ларс тут же ломанулся эту местную "Горбушку". Там его уже ждал подарок - альбом британской группы Samson 'Survivos', что и является самым что ни на есть ярким образцом NWOBHM. Правда, тот об этом и понятия не имел.
     Кстати, примерно к этому отрезку времени относится и эпизод личного знакомства Ларса Ульриха с настоящим живым рокером, да к тому же и кумиром. Им был барабаншик Motorhead Фил Тейлор, а было это в соседней Швеции. "Он приходил на все наши концерты, - вспоминает Тейлор, - постоянно затусовывался с нами, и мы частенько болтали и все время прикалывались над ним, потому что он так смешно выглядел, глазея на нас, как на каких-то богов". Что, впрочем, совсем и не удивительно.
     Несколько месяцев спустя, в марте 80-го, Ларс Ульрих вновь посетил Америку, где впервые услышал еще одних представителей "Новой волны" - Iron Maiden. "Я заглянул в один пластиночный магазинчик в поисках, насколько сейчас помню, последнего альбома Triumph, - вспоминает он, - и то, что я там увидел, меня просто поразило - среди такого огромного количества импортных дисков я был впервые. До этого я толком не знал, что происходит в Англии, так что покупая пластинку под названием 'Iron Maiden', я вообще был не в курсе - кто это и что это? На обложке был нарисован довольно типичный монстр, который мог бы быть на добром десятке других альбомов. Но этот я купил из-за оборотной стороны, из-за фотографий группы. Это было действительно круто! Особенно меня поразило маленькое фото двух гитаристов - Дэйва Мюррея и Дэнниса Стрэттона - в нижнем левом углу. До этого я никогда не видел так выглядевших групп. Это было очень агрессивно!"
     А вернувшись через месяц назад домой, Ларс получил от Кена Энтони еще одну "жемчужину" - 'Wheels of Steel' Saxon. "Это меня добило окончательно, - рассказывает Ульрих, - но самым крутым событием той недели стало, конечно, приглашение в гости к Кену, где я, забыв про него, до вечера копался в последних синглах, привезенных им из Европы".
     Между тем родители Ларса были серьезно озабочены таким, если можно так выразиться, беззаветным, фанатичным увлечением сына. Естественно, они считали полнейшим безумием бросать теннис, которому было отдано столько лет. Тем более, что даже в свои 16 Ларс был уже далеко не последним на этой стезе. Но все попытки решить данный вопрос "мирным" путем всегда заканчивались полнейшим провалом. Ларс Ульрих сделал свой выбор, и остановить его уже не мог никто. Вот она, будущая Мetallica - упорная и бескомпромиссная!
     Известно, что и раньше Ульрихи подумывали об эмиграции в Америку, но после того, как Ларс начал забрасывать свою ракетку, вопрос о переезде уперся лишь во время. Естественно, что Торбен Ульрих был абсолютно уверен, что в Штатах сыну будет проще сконцентрироваться на спорте и продолжить свою так великолепно начавшуюся карьеру. А США были, пожалуй, единственным благоприятным для этой цели местом, главным образом из-за часто проводимых там турниров всевозможных категорий.
     И вот в середине 80-го все семейство наконец двинуло за океан, в Калифорнию. Новым местом обитания датских "беженцев" стало местечко с названием Нью-Порт Бич, что в нескольких милях к югу от Лос-Анджелеса. Для большего стимула ударную установку продали еще в Дании, и чуть не плачущему Ларсу вновь пришлось под нравоучения родителей укрощать теннисный мячик. Но не надолго. Как оказалось, "хитрый" план папы с мамой провалился с ужасным треском, вызвав совершенно противоположную реакцию, и как следствие - совершенно противоположный результат. А именно - не прошло и двух месяцев, как Ларс достал себе новые барабаны. Оригинальный, кстати, способ перебраться в Штаты! И уж на этот раз злополучная ракетка была заброшена в чулан раз и навсегда. Предкам же его просто ничего не оставалось, кроме как молча признать свое поражение и скрипя зубами смириться. Как говорится, если уж "попал" - расслабься и постарайся получить от этого максимальное удовольствие. Ведь если даже Америка не повлияла на их непутевого отрока!.. Оставался только переезд на Марс или Луну, но от этого вовремя решили отказаться.
     Итак, все было просто в кайф. Теперь Ларс мог совершенно спокойно и официально молотить по своим барабанам, воображая себя как минимум Яном Пейсом. Чем, собственно, он и занимался буквально день и ночь. Но была все же одна проблема - здесь, в Америке, в Калифорнии, Ларс был совсем один. В отличие от "тяжелой" Европы, в Штатах о такой музыке, что слушал Ларс, не слышали вообще! Вся Америка рубилась от Jorney, Reo Speedwagon, Foreigner и других аналогичных команд. На Восточном побережье, правда, уже ковали железо группы типа Twisted Sister и Riot, но на Западном ничего круче Van Halen еще не было (Да, впрочем, и сейчас Штаты по большому счету не особенно отличаются отливкой высоколегированного металла). Понятно, что бедолаге Ларсу приходилось весьма тяжко. Пришлось учиться хитрым способам получения жизненно необходимой информации и новых пластинок через европейские почтовые агенства, а кроме того напрягать старых друзей, оставшихся на "большой земле".
     Своей самой большой удачей тех дней Ларс считает уникальную возможность регулярно получать из Англии еженедельную газету "Sounds", ту самую, которая первой поддержала движение NWOBHM и всячески ему помогала и содействовала.
     "Для меня "Sounds" была настоящей библией! - рассказывает Ульрих. - Каждую неделю я страстно вчитывался в каждое ее слово, проводя с газетой не один час. Я даже делал для себя конспекты! Был у меня, например, длиннющий список синглов групп NWOBHM - знакомых и незнакомых. Помню, там было названий, наверное, 200, и знал я из них от силы 20! Остальные были просто подвальными командами, написавшими по одной-две собственной песне".
     Да, можно себе представить, как вдохновлял Ларса этот списочек! Разыскать 180 синглов не легко и сейчас! Но нашего одержимого друга это ничуть не смущало, и он продолжал "seek and..".
     Большинство пластинок по-прежнему присылал Кен Энтони. И за исключением Iron Maiden, Def Leppard ну и, может быть, еще Saxon, все группы, чьи пластинки и состaвляли обширную коллекцию Ларса Ульриха, сегодня упоминаются как павшие бойцы, затерянные на полях хэви-металлических сражений самого начала прошлого десятилетия. И могло ли тогда даже привидeться в самом кошмарном сне Ларсу, что через какие-то десять лет именно он, он один (!) даст своим кумирам молодости второе рождение, пусть даже и "посмертное"! Sweet Savage, Angelwitch, Blitzkrieg, Holocaust, White Spirit, Savage, Praying Mantis, Jaguar, Sledgehammer, Paralex, Samson, Tygers Of Pan Tang... Список этот можно продолжать до бесконечности, и у каждой названной группы есть чему поучиться даже сегодня. Но одно имя из сего списка выделяется, как старый якут на лыжах в центре какого-нибудь Зимбабве. Речь идет об одних из самых выдающихся деятелей Новой Волны Британского Хэви-металла, имя которым - Diamond Head.
     Группа эта оказала, пожалуй, самое большое влияние на Ларса Ульриха и, соответственно, на всю Мetallica. И знаменитые сейчас на весь мир кавер-версии Diamond Head - еще не все. Не секрет, что именно стиль Diamond Head - в особенности манера игры барабанщика и ритм-гитариста - лег в основу стиля самой Мetallica, не говоря уже о первых песнях Ульриха/Хэтфилда, которые - что уж там греха таить - были написаны под, мягко говоря, очень сильным влиянием "даймондов". Первое же знакомство с Diamond Head у Ларса Ульриха состоялось летом 80-го, когда Кен Энтони прислал ему их сингл "Helpless"/"Shoot out the lights".
     "В принципе, сначала мне понравилось, но не сказать что бы уж очень, - признается Ларс. - Потом, в одном из сентябрьских номеров 'Sounds' я прочитал объявление, что, мол, ищу названия песен с альбома 'Lightning To The Nation'. Так я узнал, что у Diamond Head есть целый диск. Но на то, чтобы достать его, я потратил месяцев шесть или даже все восемь! Дело дошло до того, что я даже наладил пeрeписку с Линдой Харрис - матерью вокалиста Шона Харриса и менеджером Diamond Head. От нее я получал чумовейшие письма, синглы группы, всякие нашивки, фотографии - в общем, все что угодно, но только не нужный мне альбом! И только в апреле 81-го я получил из Англии долгожданную плоскую квадратную бандероль. 'Lightning To The Nation' потряс меня до глубины души. Я был просто в неописуемом восторге! Мощные и запоминающиеся риффы, невероятно удачный синтез тяжести и мелодичности - все это так цепляло, что не отпускает и по сей день. Еще у меня был сборник под названием 'Brute Force', где Diamond Head были представленны песней "It's Electric". Это было просто невероятно! И даже если взглянуть мельком на конверт пластинки, Diamond Head привлекают внимание больше всех остальных. Да, в них определенно было что-то особенное, притягательное".
     После всего вышесказанного нетрудно понять, как же был одинок наш юный герой в своем увлечении! Даже за тот короткий срок, какой семья Ульрихов провела в Соединенных Штатах, Ларс снискал в своем новом окружении репутацию совершенно тронутого парня, наглухо съехавшего на своих барабанах и забугорном хэви-металле. Попробуй найти еще одного такого! Но в самом начале 81-го Ларсу повезло - он познакомился с каким никаким, но единомышленником. Звали нового приятеля Джефф Уорнер (род. 30 января 1962 г.), он играл на гитаре и тоже вовсю рубился от британских рокеров. Сразу после встречи нового (81-го) года, оба друга решили вместе "давать металлу", проводя за этим занятием практически все свое свободное время. В конце февраля они познакомились с неким Ллойдом Грантом, классным гитаристом негритянского происхождения и на десяток лет старше Ларса и Джеффа. И хотя это и не причиняло никому никаких препятствий, через пару недель совместных репетиций троица разошлась в разные стороны. Ларс с Ллойдом не поладили меж собой чисто по-человечески, а Джефф, разочарованный таким поворотом дела, ушел просто так, за компанию (позже Джефф попал в глэмовую команду Black'N'Blue, где пребывает и по сей день).
     И хотя группой описанную компанию назвать можно с большо-о-ой натяжкой, обидно было до слез, потому что, как уже было сказано, в те дни в Лос-Aнджелесе наверное, проще, было встретить белого медведя, чем музыканта, близкого по духу нынешнему шефу Мetallica. Правда, в мае 81-го Ларс получил одно заманчивое предложение от некоeго Курдта Вандерхофа, гитариста только-только собранной им же группы Anvil Chorus, которая уже через какой-то год сделала себе неплохое имя на Западном побережье. И не видать бы нам сегодня Мetallica как своих ушей, если бы тогда, в 81-м, музыкантов не разделяли добрые 600 километров. Сам Курдт жил в Сан-Франциско, и семнадцатилетний Ларс Ульрих, ни в моральном, ни в финансовом плане не способный покинуть дом родной, вынужден был отказаться от такого заманчивого предложения. Позже, кстати, Anvil Chorus была переименованна в Metal Church, история и пластинки которой не нуждаются в особом представлении. И уж тем более не нуждается в представлении один из будущих гитаристов группы, сыгравший в Мetallica пусть и эпизодическую, но достаточно запоминающуюся роль. Впрочем, обо всем по порядку.
     Чуть позже похожая история произошла с будущим основателем группы Heathen - Дугом Пирси. И сейчас, по прошествии уже почти 15 лет, можно сказать "и слава Богу!", но тогда у одинокого, как родник в пустыне, барабанщика настроение было из рук вон. И спасло его от глубочайшей депрессии событие чрезвычайной крутости: личное знакомство с Diamond Head. Летом 81-го года группа затеяла одни из первых своих британских гастролей, и Ларс сделал все, чтобы 7 июля прилететь в Лондон, где через три дня в 'Woolwich Odeon' это самое турне и заканчивалось. Пробравшись за кулисы, Ларс достал музыкантов до такой степени, что Шон Харрис, чтобы отвязаться, пригласил его к себе в гости до утра, чего Ларс, собственно, и добивался. "До утра" затянулось на неделю. Зашел, что называется, водички попить - а то так есть хотелось, что даже и переночевать негде. Но дело, конечно, было не в "переночевать" - нетрудно себе представить чувства Ларса Ульриха, который тогда ЛАРСОМ УЛЬРИХОМ вовсе и не был, в компании своих кумиров, настоящих богов (с его точки зрения, разумеется, поскольку и Diamond Head тогда были лишь "широко известны в узком кругу")!
     "Он крутился вокруг нас целыми днями, поссать, извиняюсь, нельзя было сходить, не наткнувшись на него, - со смехом вспоминает Харрис, - но с другой стороны, это было даже в кайф, потому что Ларс был, наверное, первым настоящим фэном Diamond Head, прилетевшим, чтобы только увидеть нас, аж из Калифорнии! Да и вообще он был классным парнем. Только вот его фанатизм частенько нас приводил если не в испуг, то в легкий шок уж точно. Помню, как он однажды всю ночь слушал "It's Electric"! Мы засиделись с ним почти до утра - Ларс все крутил эту песню. Потом я не выдержал и отрубился, а когда проснулся, он все так же сидел и слушал ее! Он вообще всю дорогу твердил, что мы - новые Led Zeppelin".
     После недельного пребывания в доме Харриса Ульрих неделю жил у гитариста Diamond Head Брайана Тэтлера! По воспоминаниям Брайана, "Ларс спал на полу в старом грязном спальном мешке и целыми днями тусовался вместе с нами". За эти полмесяца ему посчастливилось увидеть Diamond Head на сцене еще пару раз, в том числе и на херфордском стадионе "Port Vale", где в августе 81-го Diamond Head открывали программу "Heavy Metal Holocaust" с участием Motorhead, Blizzard Of Ozz, Triumph, Mahogany, Rush и Riot. Нужно ли говорить о состоянии ларсового разума?!
     "О Diamond Head он хотел знать ВСЕ, - продолжает рассказ Брайан Тэтлер. - На все он смотрел такими огромными глазами! Откуда в нем было столько сил и энергии - не знаю! Весь день он таскался вместе с нами, а по ночам у меня дома смотрел видео. Помню, любимым его видео было "Freebird" Lynyrd Skynyrd '76 и особенно соло оттуда - оно просто сводило его с ума! И что еще меня сильно поражало в Ларсе, это то, как он тратил деньги на любимую музыку. При мне он отваливал за пластинки сотни фунтов! Дошло даже до того, что он купил у меня все старые номера 'Sounds', какие только нашел! Но что самое интересное, за все это время Ларс ни разу при нас и не заикался о планах по созданию своей группы! Я тогда даже и не подозревал о том, что он играет на ударных! Он что-то рассказывал о теннисе, о музыке, но о будущей группе - ни слова..."
     А планы действительно уже были. И по дороге домой Ларс еще раз убедился в твердости своего решения. Помог ему в этом никто иной, как Кинг Даймонд - земляк Ульриха, с которым он познакомился, завернув на пару деньков на родину, в Копенгаген. Даймонд к тому времени был уже достаточно известной в Дании персоной, переиграв в целом ряде групп и основав, наконец, впоследствии превратившихся в живую легенду Mercyful Fate. Как несложно догадаться, без пяти минут металликовец тут же стал крутым его фанатом, и подлетая к Калифорнии, Ларса Ульриха остановить уже не мог никто. Нужно было расшевелить этих занудных американцев по-настоящему европейским металлом! Металлом самой высшей пробы.
     Теперь же самое время перенестись в лето 63-го, когда в предместье Лос-Анджелеса Норуолке появился на свет второй главный герой этой истории, человек по имени Джеймс Аллан Хэтфилд. Да-да, и такие великие люди тоже когда-то рождались, и в данном случае произошло это 3 августа уже упомянутого 1963 года. И в отличие от Ларса Ульриха, Джеймс Хэтфилд начал заниматься музыкой с самых ранних лет - еще одна разновидность родительских бзиков. Ну и как водится, папаша Вирджил не мог придумать ничего лучшего, чем уроки фортепиано! Так что с первыми "врагами" Хэтфилда, можно сказать, разобрались: Бетховен, Моцарт и прочие "злодеи" всех времен и народов. Правда, маленький Джеймс врубился в фишку довольно быстро и своеобразно. Сразу въехав, что второй Горовиц из него вряд ли получится, а откосить от занятий вероятность еще меньше, Джеймс попросту веселился, лупя по клавишам что есть силы. Так сказать, чтобы не было потом больно за бесцельно прожитые годы. "Я не въезжал во все эти дурацкие ноты, не интересовался особенно теорией - мне хотелось просто делать ШУМ! - кратко описывает Хэтфилд свое двухлетнее дуракаваляние. Зато из-за хоть каких то познаний в черных и особенно в белых клавишах старший брат Джеймса, Дэйв, принял его в свою группу The Bitter End, где сам стучал на барабанах. Всей этой компании нужно было где-то репетировать, если это можно было назвать репетициями, и когда чета Хэтфилдов отлучалась из дома, ребята забирались в гараж и уж тогда - берегись все живое! Правда, по возвращении родителей, не в силах сдерживать свои эмоции, новоявленный клавишник прыгал от радости и громко вопил что-то вроде: "Ма! Па! Мы репетировали в гараже!", получая потом от брата соответствующий "special thanks". Но жаловаться на Дэйва было грех, потому как именно благодаря ему Джеймс и узнал о тяжелой музыке, ставшей впоследствии и любимым делом и, мягко говоря, куском хлеба с толстенным слоем масла и еще более толстым слоем икорки.